ЛАКЦЫ

  Лакцы исторически представлены в центральной горной части Дагестана в современном Лакском, Кулинском районах (они составляют там более 90 % населения), а также в Новолакском районе (48 % населения), куда были депортированы в 1944 году. Сельское население лакцев проживает также в Акушинском (5 %), Рутульском (5 %) и Кизлярском (3 %) районах. После образования районов часть лакцев оказалась в составе Чародинского (сс. Шали, Арчи), Рутульского (сс. Аракул, Верхний Катрух, Нижний Катрух), Аршинского (сс. Балхар, Уручул, Цалахан, Хули) районов. Лакские селения Шадни и Буршимака (совр. Ениаул) находятся соответственно в Дахадаевском и Магарамкентском районах. Подавляющее большинство лакцев живет в городах Дагестана, а также РФ, СНГ. В Махачкале они составляют 12 %, Каспийске - 14 %, Буйнакске и Кизилюрте около 8 % населения. Небольшое число лакцев проживает в городах Турции и Ближнего Востока. По данным 2001 года, общее количество лакцев составляет около 120 тысяч человек, из них в Дагестане около 105 тысяч, или 5 % от всего населения.
  Самоназвание лакцев - лак, что нашло отражение в греч. лег, грузинском лэки и армянском лак. Свою страну они называют Лакку кIану, букв. “Лакское место”, Лакку билаят - Лакская страна. Аварцы называют лакцев гъазигъумек, даргинцы - булеги, лезгины - яхул, кумыки и северокавказские народы - къазикъумукъ (гъазигьумук).
  Лакцы имеют богатый фольклор, представленный во всех его жанрах, оригинальную народную музыку. Письменность на арабской графической основе начала складываться еще в XV в.; первые письменные памятники относятся к XVI-XVIII вв.
  Литературный язык (в обеих его разновидностях) сложился в XVIII в. на основе речи жителей селения Кумух, который был политическим, торгово-экономическим и культурным центром лакского народа.
  Лакская литература богата своей поэзией, прозой, драматургией. С 1935 года функционирует государственный драматический театр. В последние десятилетия активно развивается профессиональная музыкальная культура, получившая международное признание.
  Представляя какой-либо народ читателям, обычно принято рассказывать о его истории. Хотя история лакцев систематически и полностью не изучена и не описана, однако и то, что достоверно известно по источникам и отдельным исследованиям, дает основание думать, что у этого народа была богатая, насыщенная крупными событиями история.
  Если бы не ограниченность журнальной статьи, следовало бы в первую очередь рассказать о лакских государственных образованиях (Гумике , Казикумухском шамхальстве, Казикумухском ханстве), о знаменитых в свое время феодальных владениях, сыгравших большую роль в истории Лакии и ее народа, Дагестана и в целом Кавказа, о роли и месте лакцев и их Сурхай-хана I Чолака, его сыновей в антииранских освободительных войнах, продолжавшихся более 35 лет, о знаменитом сражении, завершившемся полным разгромом армии Надир-шаха, о многолетней героической борьбе против русской колониальной экспансии, о восстании 1877 года; нельзя было бы не сказать о том, что лакцы одними из первых на Кавказе приняли ислам, и о том, что приобщение к арабо-мусульманской культуре было поворотным событием в истории духовной культуры лакского народа и выявило из лакской среды плеяду крупных ученых, в том числе таких как Али Каяев. Слишком много места занял бы рассказ об огромном значении присоединения Дагестана и Лакии к Российскому государству, о его во многом противоречивых, но в целом прогрессивных последствиях. Особо следовало бы выделить славные страницы участия лакского народа в борьбе за установление советской власти; имена выдающихся революционеров, государственных деятелей Саида Габиева, Гаруна Саидова; всенародный подъем в период советского строительства. Невозможно было бы не сказать особо о всенародном участии лакцев в Великой Отечественной войне, об их беспрецедентном патриотическом подъеме и героическом подвиге на полях сражений, в партизанских отрядах, о целой плеяде Героев Советского Союза, героев Италии, французского Сопротивления, о тех, кто еще в сорок первом бомбил Берлин, о кавалерах орденов Ленина, Боевого Красного Знамени, о сбежавших на фронт старшеклассниках Кумухской средней школы и о том, что Лакский район четыре года подряд получал Переходящее Красное Знамя Государственного Комитета Обороны, что награжденных орденами и медалями за трудовой подвиг и помощь фронту в Лакском районе было во много раз больше, чем в других районах республики. Разумеется, нельзя было бы не сказать об ученых, инженерах, архитекторах, летчиках, академиках, лауреатах Государственных премий, художниках, композиторах, спортсменах и многих других, имена которых известны в стране и мире.
  Говоря о лакцах, непременно нужно было бы рассказать об их жизни сегодня, о больших и малых проблемах, национальном самочувствии и морально-психологическом климате современного лакского общества. Но, к сожалению, в одной статье обо всем этом даже пунктирно невозможно означить.
  Но если все же нужно привлечь внимание читателя и если в этом смысле необходимо выделить наиболее исключительное у этого народа, нам представляется, что нужно сказать о главной проблеме - лакском этносе. Сегодня лакский народ, судя по принятым в социологии и социолингвистике измерениям, приходится причислить к умирающему народу (этносу). Это видно, во-первых, по признанным в науке демографическим показателям. Приведем наиболее яркие из них. У лакцев самый низкий процент прироста населения среди всех народов Дагестана, см.: по сравнению с 1970 годом прирост в 1979 году составлял 116,3%, а по сравнению с 1979 годом в 1989 году -115% (ср., например, у аварцев соответственно -122 и 119, 8; у даргинцев -124,2 и 119; у табасаранцев -136,7 и 134,7). Самая низкая рождаемость опять-таки у лакцев. Например, в 1989 г. в Лакском районе на 1000 человек - 18,9, в Советском районе - 28,5, Ахвахском -40,2, Гунибском - 30,1. Или: если по республике рождаемость детей за 1989 г. увеличилась на 23%, то в Лакском районе всего на 10,5%. По проценту смертности за тот же период ведущие места принадлежат Лакскому и Кулинскому районам. В целом у лакского населения должна быть крайне низкая рождаемость, т.к. около 70% лакцев являются горожанами.
  Предположим, но только теоретически, что ситуация с рождаемостью и соотношение “рождаемость - смертность” может измениться в положительную сторону, хотя практически трудно в это поверить, ведь количество лакцев-горожан поступательно увеличивается, в том числе за счет тех же выходцев из сельских районов. Но тем не менее! Если окончательная “демографическая смерть” лакцам в ближайшее время непосредственно не угрожает или не так ярко это видно, то этнонациональная или национально-культурная деградация реально угрожает подавляющей части лакского народа, что, в свою очередь, прямо и косвенно не может не отразиться на лакском этносе в целом.
  Сразу же отметим, что речь идет о лакцах-горожанах.
  Нет необходимости конкретными социологическими (хотя такие исследования проводились этнографами, лингвистами и др.) и социолингвистическими исследованиями доказывать, что лакцы-горожане в третьем поколении практически не владеют лакским языком, а те, кто заявляет, что знает язык, или те, о которых родители говорят, что их дети знают родной язык, в лучшем случае могут изъясняться ситуативно по острой необходимости. Также не нужно доказывать, что сегодня, за исключением тех, кто в свое время учился в сельской национальной школе, не умеют читать и писать на лакском. языке. Значит, через 30-40 лет в городах читать и писать на родном языке будут уметь опять-таки только прибывшие из сельской местности. Таким образом, в ближайшие десятилетия больше 80% наиболее социально активных представителей народа, которых принято называть образно цветом нации, не будут владеть лакским языком. Эта часть народа, в среде которой должна была бы развиваться национальная культура, традиции, литературный язык, создаваться литература и т. д., сама будет оторвана от национально-этнической почвы и родной культуры.
  Да, этнонациональная деградация в той или иной степени угрожает и горожанам других национальностей. Но все дело в том, что если такая опасность грозит, скажем, только 30,8 % аварцев (речь идет о количестве городского населения), 31,5% даргинцев, 33,1% табасаранцев, 47% кумыков, то у лакцев 63%. К тому же нужно принять во внимание и то, что лакцы, живущие за пределами Дагестана и РФ, - в абсолютном большинстве горожане.
  Картина не будет полной, если не обратить внимания и на такие данные: за период 1979-1989 гг. население Лакского района уменьшилось на 2700 чел., а в последние десять лет ежегодно выезжает в города в среднем 300 человек. Лакцы занимают ведущее место среди народов Дагестана и по темпам смены родного языка и этноязыковой деградации: процент признающих язык своей национальности родным языком (независимо от его знания или степени знания) у лакцев самый низкий - 97,7 (у аварцев - 98,2, даргинцев - 98,8, кумыков - 99 и др.). По данным 1989 г., каждый 77-й лакец родным языком признал русский язык, у аварцев - только каждый 176-й, у кумыков - каждый 162-й, у даргинцев - каждый 196-й.
  Если даже предположить, что количество лакцев в обоих лакских районах сохранится на таком же уровне, как сегодня (около 20 тыс. чел.), риторический вопрос: “Что это за нация, у которой подавляющая и наиболее образованная часть населения не знает своего языка?” перестает быть образным и смешным, он звучит зловеще. Это усугубляется и тем, что языковое обрусение лакцев и их практическая национально-культурная деградация происходят и будут происходить по объективным причинам. В своей первопричине этот процесс объясняется скудностью лакской земли, он обусловлен особенностями сегодняшней действительности, особенностями политико-административного и государственного устройства Республики Дагестан (они были заложены еще в 1920 году при образовании ДАССР). Хуже всего то, что практически - даже при очень большом желании - уже ничего невозможно изменить (в самом деле, не будем же создавать “национальные города”, в том числе “лакский город” с самодостаточным “лакским государством”).
  В принципе, ничего страшного нет в том, если сто тысяч лакцев сменят родной язык, ассимилируются и станут частью русской нации. В истории аналогичных примеров много. Но дело в том, что эти сто тысяч лакцев не станут и русскими, они не станут и аварцами, лезгинами или кумыками. Объективные условия Дагестана и дагестанских городов “не позволят” этого. Но кем они станут? Одно можно определенно сказать: они будут считать себя лакцами. Мы будем иметь по сути некую этнонационально-безликую массу без собственного языка, культуры и традиций, аналогии которой невозможно найти ни в современной истории, ни в прошлом. Но как они будут себя вести, какое место они будут занимать в сообществе народов Дагестана - трудно прогнозировать, потому что не с кем и не с чем сопоставить и аналогии не было в истории.
  В создавшейся ситуации единственное, что возможно сделать для продления этнокультурной жизни лакского народа, - это найти пути сохранения сельского населения в лакских районах. Для этого, видимо, потребуется вмешательство государства на федеративном уровне. В противном случае существующее столетиями межнациональное и хозяйственно-экономическое равновесие в дагестанском регионе будет нарушено, а это не в интересах республики и ее народов.